Кольский полуостров — край суровых ветров, бескрайней тундры и тайн, спрятанных подо льдом озер. В третий раз наша команда отправляется в снегоходный поход по этим заповедным местам.
Если первые две экспедиции были посвящены изучению фауны и мифической полярной сове, то сейчас мы ищем то, что десятилетиями будоражит умы историков и энтузиастов: три военных самолета, предположительно затонувших в озере Чилиявр в годы Великой Отечественной войны.
От зверей к легендам: как менялись цели
Первая экспедиция напоминала масштабную перепись: мы фиксировали следы оленей, лис, росомах, пытаясь понять, как меняется популяция в восточной части полуострова. Во второй раз, вооружившись фотоаппаратами и терпением, неделями шли по маршрутам, где, по слухам, гнездилась редкая полярная сова. Но нынешний поход — нечто иное. Здесь смешались история, технологии и азарт охоты за артефактами.Легенда о самолетах в озере Чилиявр передается из уст в уста среди местных жителей. По их словам, в 1943 году три советских бомбардировщика, возвращаясь с задания, попали в снежную бурю и рухнули в ледяную воду. Координаты крушения не сохранились, а попытки найти машины до сих пор оставались безуспешными.
Снаряжение: от баллонов с газом до эхолотов
Наши снегоходы гружены под завязку: кроме стандартных палаток, спальников и провианта, мы везем оборудование, больше подходящее для научной лаборатории, чем для тундры. Главная надежда — эхолот с GPS-модулем, способный сканировать дно озера сквозь двухметровый лед. Аппарат синхронизируется со спутником, чтобы фиксировать малейшие аномалии рельефа. «Если там есть металл — он его “увидит”», — уверяет наш техник Артем, собирая хрупкие датчики в утепленный короб.Но техника — лишь половина дела. Ветер здесь сбивает с ног, температура опускается до -30°C, а снежные заносы то и дело заставляют чистить траки снегоходов лопатами. Каждый вечер, устанавливая лагерь, мы проверяем оборудование: от мороза трескаются провода, а аккумуляторы разряжаются в разы быстрее.
Озеро Чилиявр: лед, тишина и надежда
Когда добираемся до озера, понимаем, почему поиски до сих пор не увенчались успехом. Чилиявр — не просто водоем. Это гигантская ледяная чаша длиной 12 км, с глубинами до 40 метров. Подо льдом — слои ила, топляки, затонувшие бревна. «Искать самолеты здесь — как иголку в стоге сена, да еще и в темноте», — шутит участник экспедиции Сергей, разматывая кабель эхолота.Работаем методично: бурим лунки через каждые 500 метров, опускаем датчики, составляем карту дна. Первые дни — сплошные разочарования: прибор фиксирует камни, старые сети, даже остатки лодки, но не самолеты. На пятый день эхолот выдает странный сигнал — крупный объект с четкими металлическими контурами. Команда замирает: координаты записывают в блокнот с пометкой «Потенциальная цель №1».
Почему это важно?
Для нас это не просто приключение. Каждый найденный самолет — шанс восстановить имена экипажей, отдать дань памяти пилотам, чьи судьбы оборвались в ледяной воде. «Война не закончилась, пока не похоронен последний солдат», — напоминает историк Мария, листающая в палатке архивные документы.Но есть и научный интерес: сохранность машин в пресной холодной воде может быть феноменальной. Если обнаружим техники, следующим этапом станет подъем фрагментов для музея или идентификации.
Что дальше?
Пока мы нашли лишь один аномальный объект. Впереди — еще десятки километров озера, дни работы и надежда, что легенда о трех самолетах обретет реальные очертания. Даже если поиски не увенчаются успехом, эта экспедиция — доказательство, что тундра хранит тайны, которые стоит разгадывать. Ведь как говорил на прощальном костре водитель-механик Виктор: «Здесь каждый камень — история. Надо только уметь ее слушать».
P.S. А полярная сова, за которой мы гонялись в прошлом году? Ее следы так и не нашли. Может, она и правда мифическая…
Советы и новости рыбаков и охотников СПб ЛО
